Сбежать из жизни, чтобы включить «полный свет»

В Орске полным ходом идет строительство женского монастыря. Мы решили узнать, где и как в данный момент живут послушницы, ведь впереди зима. Для этого мы посетили временное пристанище верующих.

Старшую монахиню орского женского монастыря зовут Ксения. Ей 38 лет. В постриге женщина всего полгода. До этого момента она вела вполне мирскую жизнь. Получила два светских образования и служила в театре актрисой. Путь осознанного воцерковления Ксения начала в 2006 году, после посещения монастыря в Дивеево. Однако для близких решение женщины все равно стало неожиданностью.

— Мама сначала изумилась, — рассказывает старшая сестра орского женского монастыря во имя Иверской иконы Божией Матери монахиня Ксения. — Но потом я объяснила ей, что ты же видишь, как я живу. И сколько лет я иду к этому. Что это не что-то неожиданное, а мое служение в православном театре уже было дорожкой к вере. Только теперь это более глубокое служение.

День монахини, улыбается Ксения, начинается с молитвы и заканчивается ею же. В промежутке работа в храме. Вопреки мирским представлениям, жизнь послушников — это не полное затворничество. С разрешения батюшки и при необходимости они могут пользоваться интернетом, звонить по телефону и даже выйти за пределы монастыря. Блага цивилизации им также не чужды.

— Телевизор мы не смотрим, — откровенно говорит Ксения, — да и некогда. Пользуемся стиральными машинами. И фенами. Потому что на улице холодно. В общем, как обычные люди.

Сейчас орские монахини — их 4 человека — живут в деревянном храме Георгия Победоносца. Пространство внутри перестроено и рассчитано на 10 келий. В святая святых нас не пустили. По церковному этикету, пояснил нам духовник общины протоиерей Сергий, даже сами послушницы не могут входить в чужую комнату.

— Апостол Петр сказал: «Все мне можно, не все полезно», — цитирует Священное писание духовник общины протоиерей Сергий Баранов. — Это сделано с точки зрения полезности. Люди пришли достичь какого-то результата. И, если мы будем постоянно нарушать режим, то ничего не выйдет. По правилам хорошего тона, монахиня к монахине даже в келью не заходит. Это может сделать только игуменья. Потому что все эти переходы и беседы лишние. Они потом переходят в обсуждение и пустословье. Они лишают монахинь сосредоточенности, которая должна быть во время молитвы. Главное дело монаха — беседы с богом, а не с человеком.

Некоторые женщины из числа монахинь имеют детей и внуков. Родные могут их навещать. Если захотят. Но это, впрочем, как и в обычной жизни, случается не часто. «Все мы живем одинокими, замечает Ксения. И лишь немногим удается выйти из-под однобокого луча и зажечь вокруг себя полный свет. Открывшаяся послушницам благодать выше всего земного.»

— Ты видишь впереди себя дерево, — объясняет нам Ксения, — а потом вдруг видишь, что за деревом река. Огромная, бесконечная. И ты уже на дерево не смотришь. Так и здесь.

К постригу готовятся еще 4 сестры. Они надеются, что следующую зиму проведут в новой обители. В строящемся монастыре уже покрыли крышу. Внутреннюю отделку решили проводить по теплу, так что работы остановятся до весны.

В целом, женский монастырь во имя Иверской иконы Божией Матери сможет вместить 20 келий. Больше можно, но не нужно, считает отец Сергий. «Хочется в Орске иметь тихую обитель, отметил он. Неуравновешенные человеческие отношения в большом коллективе помешают глубокому познанию себя и Бога. А ведь именно в этом и есть смысл монашества.»

Светлана Станкевич.

Служба информации ТРК «Евразия».