8-9-228-340-300
Сейчас 
24486 
Евгений Тарабрин, 82-летний пенсионер из посёлка Ириклинского, заразился коронавирусом и, пройдя через лечение в двух больницах, умер в новотроицком ковид-госпитале. Во время больничных мытарств где-то потерялись его вещи, деньги, а главное — документы. Родным с большим трудом удалось добиться выдачи тела, но свидетельства о смерти они так и не получили, и хоронить умершего пришлось как «труп неизвестного мужчины».
Незадолго до смерти пенсионер, который прожил трудную жизнь, получил медаль «Дети войны»
Его дочь Светлана Тарабрина — медработник, фельдшер местной амбулатории, уже почти 40 лет лечит жителей поселка. Говорит, когда она 7 октября отправляла отца на «скорой» в больницу, тот собирался очень тщательно: оделся по-зимнему, с собой взял пакет с пижамой и тапочками, перебрал все документы. Он вообще был мужиком хозяйственным, по-деревенски запасливым, легкомыслия ни в чем не терпел... Дочь своими глазами видела, как он укладывает в портмоне паспорт, пенсионное удостоверение, банковскую карточку — и деньги, все, что были в доме, тысяч 10 или 12.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Все документы, которые были у него, в портмоне он складывал, в пиджаке, вот здесь, в нагрудном кармане были, при мне складывал, когда я его отправляла. Когда экипаж «скорой помощи» приехал, фельдшер ему сказал: «Евгений Васильевич, зачем вы такую сумму берете с собой»? Он ответил: «Мне надо. Вдруг меня в больницу не положат, я куда, как поеду»? В общем, все деньги, которые были, он забрал.
Неделю Евгений Тарабрин провел в инфекционном отделении Гайской больницы, потом его перевели в ковид-госпиталь Новотроицка. Светлана и ее сестра Ольга по нескольку раз в день созванивались с отцом — правда, чем дальше, тем короче оказывалось их общение: говорить ему было уже тяжело.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Он практически с нами не разговаривал. Два-три слова скажет: «Мне плохо». Но знали, что он живой.
Числа 15-го он уже перестал отвечать дочерям. А 17-го вечером телефон Светланы зазвонил, на экране высветилось — «Отец». Но это был не он, а кто-то из медперсонала. Сказали: «Вы дочь Тарабрина? Соболезнуем, ваш папа умер». На вопрос, когда приезжать за телом, ответили, что тут возникнут проблемы — никаких документов у покойного не оказалось, только телефон, в котором нашли запись «Света дочь»… А без документов морг тела не отдаст.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Говорят: «У него не было вещей». Я спросила: «Как не было? Его из Гая отправляли — все вещи были с ним». Отвечают: «Нет, он к нам поступил на носилках, в майке и трусах, с одним телефоном». Я стала звонить на станцию скорой помощи, девчат всех на уши подняла, узнали, какой экипаж увозил — подтвердили, что ушел своими ногами, одетый, нес два пакета с вещами, куртка висела на руке. Отдали ему медицинскую карту на руки, увезли в Новотроицк.
И действительно, в морге с выдачей тела возникли проблемы. Труп мужчины, у которого не было документов, а лишь старый кнопочный телефон, так сразу дочерям не отдали.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Там сказали, в морге, что никаких вещей у него нет и не было, поступил без документов. Вот, отдали телефон упакованный, дата на упаковке — 16 октября. А мне он [врач] звонил с дедова телефона 17-го числа в 11 вечера. Мы даже не знаем, когда он умер. Дату не знаем.
Дочерям некогда было скорбеть по умершему — им пришлось бегать, собирать бумажки, чтобы доказать, что человек без паспорта имеет к ним какое-то отношение. К счастью (если такое слово вообще уместно в данной ситуации), незадолго до этого дочь Ольга оформила на отца нотариальную доверенность для продажи дома. И вот эта бумага была признана достаточным основанием для того, чтобы выдать труп родственникам. Но недостаточным, чтобы выписать свидетельство о смерти. А без свидетельства возникают проблемы и с похоронами, и со многим другим.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Даже вот отпевать — и то... Батюшка приехал — а ведь без свидетельства о смерти они ведь не отпевают. Ну, мы поговорили, проблем не было. Но батюшка спрашивает: вы уверены, что именно он там? А мы не уверены. Гроб закрытый был, отпевали в закрытом. Мы на кладбище уже открыли, на свой страх и риск. Потому что не были уверены, что там отец.
Произошедшее стало шоком для семьи. Особенно для дочери Светланы, которая всю жизнь проработала в медицине и привыкла считать, что там царит порядок и уважение к пациентам.
Светлана Тарабрина, дочь умершего
Не по одному номеру звонили. И в интернете находили номера, и так — ни по одному номеру невозможно дозвониться, никуда. «Абонент временно недоступен» или «Номер не существует». И вот такое отношение... Как будто это не человек умер, а скотина какая-то. А как нам быть, нам что, человека, покойника, на земле оставлять — без документов, безо всего?
Тем не менее, похороны состоялись, Евгения Тарабрина положили в одну могилу с женой, умершей от рака 16 лет назад. Поставили крест — с ориентировочной датой смерти. Но официально в могиле лежит труп неизвестного мужчины. Личность его будет установлена только тогда, когда дочери восстановят «утерянный» паспорт…
Единственная вещь Евгения Тарабрина, которую детям отдали в морге — старый телефон
Мы обратились в региональный Минздрав и попросили прокомментировать сложившуюся ситуацию. Как только получим ответ, вернемся к теме.
