8-9-228-340-300
Сейчас 
Вечером
7013 
1931 год, орчане отправляются подавлять кулацкие мятежи. Фото ОКМ
11 февраля 1931 года в клубе поселка Губерля – бывшем храме, закрытом по просьбе трудящихся колхозников – состоялось заседание сельсовета. Бедняки из числа бывших оренбургских казаков выявляли из своих соседей кулаков – тех, кто мешал строить светлое будущее. О том, как это происходило, нам расскажут рукописные протоколы, составленные 90 лет назад и сейчас хранящиеся на стеллажах Орского филиала Государственного архива Оренбургской области.
Папка с архивными документами
Крепость на Царской дороге
Казачья крепость Губерля – одно из самых старых поселений Оренбургского края. Орск (первоначально называвшийся Оренбургом) был основан, как известно, в 1735 году. Уже год спустя его усилили казачьими крепостями – так в 1736 году в месте слияния рек Губерля и Чебокла была основана крепость Губерлинская. Она была призвана защищать будущий губернский город от нападений «кочующих киргиз», то есть казахов. Но губернским наш город не стал, Оренбург перенесли сначала к нынешнему Саракташу, а потом и на нынешнее место, и крепость, заложенная Кириловым, стала называться Орской. Но и Губерлинская никуда не делась – продолжала охранять границы империи от кочевников… Вот, посмотрите, на карте Оренбургской губернии 1800 года видны обе крепости – и Орская, и Губерлинская.
Карта Оренбургской губернии 1800 года (фрагмент)
Потом был проложен почтовый тракт Орск-Оренбург, и пролегал он как раз через поселок Губерлинский. Вам, возможно, этот тракт (бывший) известен как Царская дорога – в 1837 году по ней проехал будущий император Александр II со своим воспитателем, поэтом Жуковским (да-да, тем самым, автором «Ивана-царевича и Серого Волка»). Дорогу эту хорошо видно на другой карте – 1922 года.
Карта Орского уезда 1922 года (фрагмент)
«Царского» тракта уже давно нет, он превратился в проселок, потому что ближе к середине 20 века дорога, соединяющая два крупных города, сдвинулась севернее – поближе к железной дороге. И село Губерля перенесли на север, к «оренбургской» трассе. А то, что осталось на прежнем месте, на самой границе с Казахстаном, стало называться Казачьей Губерлей.
Сейчас в Казачьей Губерле живет около сотни человек. Ну, а в те времена, о которых мы сегодня расскажем, это было еще очень крупное село. Там в 1930-м основали колхоз, который назвали «Красная гора». Но вступать в него бывшие казаки не спешили. И вот в Губерлю в феврале 1931 года нагрянуло начальство из райцентра – города Орска. Разбираться: почему это губерлинцы не спешат обобществлять имущество? У начальства, впрочем, был готов ответ: все дело в кулаках, которые срывают коллективизацию. Ведь незадолго до того ЦИК издал указ «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством».
Отсутствие раскулачивания тормозит мероприятия
Итак, 11 февраля 1931 года в клубе – бывшей церкви – состоялось заседание сельсовета. На нем присутствовали почетные гости: судья Орского участка товарищ Максимов и уполномоченный от РИКа (районного исполнительного комитета) товарищ Шумилин.
Фрагмент архивного документа
Первым слово взял товарищ Антонов – председатель сельсовета. Вот как его краткая, но, наверное, эмоциональная речь зафиксирована в рукописном протоколе:
Слушали о раскулачивании: тов. Антонова, каковой указал, что раскулачивания в нашем поселке не проходило, что и тормозит проводить все намеченные мероприятия. Необходимо некоторых раскулачить.
Его поддержал судья Максимов.
Слушали судью Орского участка тов. Максимова, который сказал: они, т. е. которые намечены к раскулачиванию, они не подчиняются сельсоветам, и, если приезжают уполномоченные, то говорят, что это ездиют дармоеды, причем может подготовка к весенней посевной кампании быть сорвана.
В общем, и местные власти, и приезжие сошлись в одном: постановление ЦИКа исполнять надо, колхоз укреплять надо, а значит, и кулачество изводить надо, причем срочно, пока посевная кампания не началась.
Список намеченных к раскулачиванию был, видимо, подготовлен заранее. И собрание губерлинской бедноты принялось судить богачей.
Кто попал в «черный список»
Открыл «черный список» бывший поселковый атаман. До революции он руководил поселком, был, условно говоря, главой. И жил, судя по всему, не бедно.
Кирьянов Мих. Дмит. до 1918 г. являлся поселковым атаманом, имел крупное кулацкое хозяйство: лошадей 12 голов, быков рабочих 10 голов, коров до 10 голов, овец до 100 голов, молодняка гулевого [то есть не рабочего и не племенного, находящегося на «отгуле», отдельном пастбище, выращиваемого изначально на мясо] 30 голов. Имел наемных рабочих годовых и сезонных. Занимался спекуляцией быками в 1915-1916 годах. Имел письменную связь с генералом Учличем, который, по его словам, находится в Персии. К советской власти относится антисоветски. Постановили: гр-на Кирьянова на основании инструкции РСФСР лишить права голоса вместе с его семейством, имущество все конфисковать и передать в колхоз.
Что это за генерал Учлич (или Углич? текст рукописный, сложно разобрать), неизвестно. Вероятно, один из соратников генерала Толстова, который, вырвавшись из Советской России, дошел с небольшим отрядом уральских казаков до самого Тегерана… Так или иначе, переписка с ним обошлась поселковому атаману (который, скорее всего, был далеко не генералом, а ничтожным унтер-офицером – урядником или вахмистром) очень дорого. Следом за ним в ссылку отправился его сын. Тот ни с какими генералами связи не поддерживал, и даже имущества дорогого не имел (члены сельсовета быстро разобрались – избавился, мол, от него, чтобы за своего, за бедняка, приняли, но нас-то не проведешь!), но страшной участи не избежал. Шутка ли – такого отца сын…
Кирьянов Вл. Мих., как сын злостного кулака Кирьянова М.Д., занимающийся торговлей пухом и пух. платками, за последнее время имущество свое перед вступлением в колхоз растранжирил. Постановили: на основании инструкции лишить права голоса, из колхоза немедленно исключить, выселить за пределы Губерлинского с/с, имущество конфисковать и обобществленное имущество оставить в колхозе.
Другой казак пострадал не за отца – наоборот, за сына. Тот в Гражданскую принял неправильную сторону, по приказу белого командования искоренял революционные настроения в родной станице, и в боях погиб – и за него, погибшего, ответили отец с матерью.
Бочкарев Степ. Алекс. до 1918 г. имел крупное кулацкое хозяйство, а именно: лошадей рабочих и гулевых до 20 гол., рабочих быков до 40 гол., гулевых быков до 30 гол., овец до 100 гол. и коров до 10 гол. Имел наемных батраков до 5 чел. Сын его Александр находился [неразборчиво] белых банд, некоторых товарищей из пос. Губерля порол, в белой армии погиб. Постановили: на основании инструкции Бочкарева Ст. А. лишить права голоса с конфискацией всего имущества и передачей такового в колхоз, из поселка немедленно выселить.
Фрагмент архивного документа
Раскулачить решили и женщину, которая когда-то была замужем за казаком, сделавшим неверный выбор в Гражданскую. Она уж и развелась с мужем, и фамилию сменила, и в колхоз «Красная Гора» вступила, обобществив скот. Но бдительных товарищей из комитета бедноты ей провести не удалось.
Коннова-Рокова Клавдия К. До 1919 г. было кулацкое хозяйство вместе с мужем, занимались торговлей скотом, имущество: лошадей до 30 гол., коров до 12-13 гол., быков 50 гол., молодняка рогатого 20 гол., овец 100 гол., годовых и сезонных батраков до 5 чел. Муж ее, Роков Ник. В., в 1930 году забран по линии ОГПУ [объединенного главного политического управления — то есть чекистами, которые занимались расследованием политических преступлений] как противник Сов. власти, совершивший ряд контрреволюционных действий, и был выслан. Она же после его забора мошенническим путем с мужем сделала развод и сумела пролезть в колхоз, между прочим, с мужем имеет связь как письменную, так и материально ему помогает. Постановили: на основании инструкции лишить права голоса, имущество конфисковать и передать в колхоз. Из колхоза немедленно исключить и с поселка выслать.
Кулаком оказался и престарелый казак Гурьев. Тут интересный момент: в протоколе значится, что председатель сельсовета, бедняк Антонов, попытался было заступиться за Гурьева: «говорил о том, что Гурьев был хорошим колхозником, работающим как рядовой, по его [мнению], Гурьев не кулак». Но тут в спор вступил другой бедняк, некий Репников: «Гурьев был эксплотатором, и нянчиться с ним не приходится». Антонов взял слово обратно. В итоге в ссылку отправился не только бывший богач Гурьев, но и его сын-подросток, ученик школы колхозной молодежи.
Гурьев Павел Васильевич имел до 1919 г. крупное кулацкое хозяйство, именно: лошади раб. до 12 голов, быки раб. до 12 гол., быки гулевые до 30 гол., овцы до 100 гол, коровы до 12 гол. Имел годовых и сезонных батраков. Постановили: на основании гр-на Гурьева вместе с его матерью и женою, сыном лишить права голоса. Предложить предсельсовета сообщить в Ш.К.М. [«школу колхозной молодежи», трехгодичные курсы, на которых сельским подросткам давали общие знания по главным школьным предметам и основы агротехники] Н-Орска о исключении его сына как сына кулака, находящегося на его иждивении.
Далее в список были включены: Недорезов Г.В. (содержал постоялый двор и коммерческую баню, демонстрировал враждебное отношение к Советской власти); Недорезова В.П. (вдова брата того самого Недорезова В.Г. – муж ее, Недорезов Николай, был «ярым белогвардейцем» и погиб в Гражданскую); Попович Г.В. (вместе с братом Николаем во время голода 1921-22 за бесценок скупал у односельчан имущество, на чем обогатился); и еще трех жителей поселка. Всех их было решено раскулачить, лишить права голоса, выслать из Губерли, а имущество конфисковать.
273 грамма хлеба в дорогу
На следующий день, 12 февраля 1931 года, сельсовет вновь собрался на заседании. И подвел итоги: раскулачивание прошло хорошо. Теперь, надо думать, и коллективизация будет осуществляться куда интенсивнее, бедняки потянутся в колхоз. Вот как общее настроение выразил предсельсовета товарищ Антонов:
Вступление бедноты в колхоз после выявления кулаков говорит о том, что естественным тормозом делу вступления в колхоз бедноты были кулаки. Одно время было упование со стороны бедноты, что вступят в колхоз тогда только, когда не будет там кулаков. Теперь у нас в колхозе нет кулаков, и поэтому надо думать, что единоличники будут завтра колхозники.
Следующая запись в книге протоколов была сделана 5 апреля 1931 года. Тогда сельсовет решил:
Создать комиссию по отправке кулаков. Ответственным по проводам в Орск назначить Редковолосова В. Ив. Объявить кулакам, чтобы они изыскали хлеба на дорогу — по 20 фунтов в месяц на 3 месяца.
Фрагмент архивного документа
Итак, бывших «эксплотаторов» вместе с семействами отправили из Губерли в Орск, а уж куда дальше их повезут, и сами губерлинцы не знали: власти разберутся… Вообще-то, и в Орске «спецпереселенцев» из числа кулаков было немало: неподалеку от мясокомбината (который начали строить как раз в 1931 году) даже возник поселок, который в народе называли «Кулацким городком» — это была территория, застроенная временными бараками, со своей комендатурой, конвоем и прочим. Там жили раскулаченные, доставленные из Центральной России – они выполняли самые тяжелые работы по строительству комбината-гиганта.
1928 год, товарищество по обработке земли в п. Аккермановка. Фото ОКМ
Но губерлинских казаков, конечно, на орские стройки направить не могли – слишком близко к дому, к знакомым местам, как бы не разбежались… Вероятно, их этапировали куда-то в Сибирь, там тоже строек хватало. Поэтому и хлеба позволили взять из расчета на 3 месяца пути. Кстати, о хлебе. Русский фунт – это 409,5 грамма. Соответственно, на месяц каждому кулаку полагалось 8,2 килограмма хлеба, то есть по 273 грамма в день. Не густо, прямо скажем…
1934 год, сборы на демонстрацию в Старом городе. Фото ОКМ
За помощь в подготовке материала автор благодарит Орский филиал Государственного архива Оренбургской области (директор Инна Ершова) и Орский краеведческий музей (директор Галина Белова).
