Бывший заключённый рассказал о пытках в орском следственном изоляторе и новотроицкой колонии

Житель Гая Эдуард Мансуров впервые попал за решётку в 2011 году. Статья была тяжёлая — «Разбой», и срок оказался большим — 7 лет. Отбыл его полностью, вернулся домой. Поступил на учёбу, стал работать вахтовым методом — ездил на север, тянул газопровод. Но летом прошлого года снова угодил под суд. Говорит, что нашёл телефон, но суд решил, что не нашёл, а украл; статья 158-я, 4 месяца лишения свободы. Казалось бы, пустяк для человека, отсидевшего 7 лет. Но практически сразу выяснилось, что это совсем не так.

После суда Эдуард попал в следственный изолятор, где, говорит он, были созданы невыносимые условия.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

Мыши, насекомые всякие бегают. Условия ужасные, вентиляции нет. Летом жарко, зимой холодно… Баня там — просто вода течёт сверху, хоть это и баня называется, но это даже не душевая, просто из трубы течёт вода на тебя сверху. И канализационный выход, куда вода уходит — там всплывает всё, фекалии... Воняет там, невозможные условия.

Он стал писать руководству жалобы, требовать улучшения условий. Но достиг обратного эффекта: его отправили в спецблок для злостных нарушителей режима. Такие переводы, говорит бывший заключённый, оформляются проще простого.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

Допустим, курил, нарушал распорядок дня. Спал, например, хотя ты, может, и не спал. А потом, на «крестины» [разбирательство в кабинете начальника] когда пойдёшь, объявят, вот как у меня было. Там же видеонаблюдение есть, и они показывают фотографии. И вот мне показали — там был вообще другой человек, вот за что мне дали первый изолятор. Чтобы ты понял, куда попал, они через изолятор тебя проводят.

А потом, рассказывает Эдуард, в СИЗО нагрянула проверка, и его жалобы «всплыли». Сразу после этого за ним пришли сотрудники учреждения.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

После проверки пришли, специально пришли ко мне. Меня выдернули на продол [коридор] и говорят: «Администрация на тебя ругается, что ты не идёшь в ногу с администрацией, много говоришь». Ну, и начали бить. Кулаками били, ногами не пинали меня. Как говорят они, «профилактика».

Но заключённый не успокоился — наоборот, связался со своим защитником и через него оформил очередную жалобу. Сидеть ему оставалось всего ничего — меньше 3 недель. И шло к тому, что проведёт он это время там же, в следственном изоляторе; но тут нашла коса на камень. По словам Эдуарда, его вызвал начальник оперчасти и предложил жалобу отозвать — тогда мол, будет светлая камера с телевизором, и после освобождения надзор назначать не станут. А если не отзовёт — этапируют в колонию, где «встретят, как положено». Он не отозвал. И отправился досиживать свои 18 дней в исправколонию №3, расположенную в Новотроицке. Там, говорит он, его сразу «встретили» — вывели в отдельную комнату, где не было камер видеонаблюдения, и стали пытать.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

Меня сразу схватили, поставили «на растяжку»: оттянули голову, спину придавили к стене. И начали говорить: «Ты что, приехал сюда режим шатать? Ты будешь заправляться, будешь зарядку делать — всё, что скажем, будешь делать. Здесь всё делают, это режимная тюрьма». Били по почкам, ногами по голове, шокером по спине. Их там человек 8-10 было, сотрудников. Видеонаблюдения там нету. Жестоко били... Потом кто-то из сотрудников крикнул: «Всё, хватит, окуните его головой в унитаз — и всё на этом».

Если бы окунули, говорит Мансуров, его жизнь в колонии стала бы невыносимой. Поэтому он применил старый зековский метод: выплюнул заранее положенное в рот лезвие безопасной бритвы и стал резать им руку.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

У меня получилось, я достал лезвие, начал резать руку... На этапе лезвие не нашли, у меня оно было за щекой, я убрал его в рот. Потому что, ну, вариантов больше не было… Они увидели лезвие, скрутили меня, не стали окунать в унитаз головой. Скрутили, забрали лезвие, и всякими словами обзывали, матом, и били... Я не знаю, сколько, долго били. У меня голова была не круглая, а вся в шишках. Пинали ногами, как по мячу.

Наконец, его вытащили из этого помещения и поволокли в штрафной изолятор — «тюрьму в тюрьме». Формально — за то, что неправильно поприветствовал сотрудника колонии. По пути к изолятору, как вновь прибывшего, завели и в медсанчасть — так положено.

Эдуард Мансуров, бывший заключённый

Я говорю: «Девушка, меня избили. Снимите с меня побои». Меня трясёт, я весь мокрый, рукав порезанный, прилипал. Я поднял его, кровь показал. И из носа кровь, губа разбита. Она говорит: «Я на тебе ничего не вижу, с тобой всё нормально».

Как говорит правозащитник Сергей Кирюхин, это далеко не единичный случай: заключённый в одиночку просто не может противостоять администрации. Если у него нет поддержки на воле — это самое бесправное существо.

Сергей Кирюхин, правозащитник

Если у него нет адвоката, если нет доверенности в отношении правозащитника, то его положение безнадёжно. С ним могут сделать всё, что угодно.

В штрафном изоляторе зека Мансурова могли держать ещё долго — но тут закончился срок его заключения. Когда он вернулся домой, почти не мог ходить. Исследование на аппарате МРТ обнаружило перелом отростка одного позвонка, а УЗИ зафиксировало повреждения внутренних органов. И здесь, говорит правозащитник, государство применило систему двойных стандартов. Ведь не законопослушный гражданин пострадал, а уголовник-рецидивист — хоть он уже и расплатился вполне за свои преступления, реальные или мнимые.

Сергей Кирюхин, правозащитник

Он обратился в травмпункт по поводу того, что его пытали в ФКУ ИК-3 и причинили тяжкий вред здоровью. Я считаю, что те телесные повреждения, которые у него были, это именно тяжкий вред здоровью. Травмпункт должен был сообщить в полицию, и к нему обязан был приехать полицейский, опросить: что же произошло? Но к нему никто не приехал. Он обратился в прокуратуру. Представитель прокуратуры был обязан его опросить и немедленно отправить этот материал в следственный комитет. Этот материал в прокуратуре где-то полтора месяца лежал, прежде чем его направили туда.

Сейчас заявление Эдуарда Мансурова находится на рассмотрении в следственном комитете, уголовное дело по нему пока не возбуждено. Но он и его адвокат намерены добиваться справедливости — и готовы, по их словам, дойти до Европейского суда по правам человека.

Мы связались с пресс-службой регионального управления Федеральной службы исполнения наказаний и попросили прокомментировать информацию, предоставленную нам бывшим заключённым. Однако оперативного комментария нам получить не удалось. Когда нам поступит ответ на официальный запрос, мы вернёмся к этой теме.

Если вам некогда читать текстовый вариант материала, предлагаем посмотреть сюжет: