8-9-228-340-300
Сейчас 
6041 
Легендарные «комки» — коммерческие ларьки перед универмагом на площади Васнецова, 1991 год. Фото из фондов Орского краеведческого музея
В августе 1991 года произошёл так называемый августовский путч — событие, в результате которого с карты мира исчезла самая крупная страна — Советский Союз. Нет, причин для распада СССР было много, но именно путч оказался тем толчком, который разрушил, как пелось в гимне, «Союз нерушимый». О том, как события, происходившие в столице, были восприняты у нас в Орске, мы расскажем в следующем выпуске нашей исторической рубрики ровно через неделю. А сейчас давайте вспомним о том, какая атмосфера сложилась в стране в целом и в Орске в частности накануне исторических событий…
А атмосфера была, прямо скажем, ого-го. Как перед грозой: тучи закрыли небо и воздух загустел. Впечатление о настроениях, которые царили в городе, поможет составить такой архивный документ, подписанный Юрием Нерушенко, занимавшим тогда должность председателя горсовета.
Распоряжение 31-летней давности
На основании указа президента СССР в целях улучшения состояния оперативной обстановки в городе согласиться с представленными мероприятиями командования УВД Орского горисполкома и командования войсковых частей о совместном патрулировании в г. Орске с 1 апреля 1991 года.
Указ президента, на который сослался председатель, был подписан Михаилом Горбачёвым чуть раньше. В нём, в частности, сообщалось, что делать это необходимо, потому что «преступные посягательства на граждан, работников правоохранительных органов и военнослужащих, а также другие правонарушения приобретают всё более опасный и массовый характер».
«Толчок» на ступенях магазина, середина 90-х — это уже после того, как Ельцин разрешил свободную торговлю с асфальта. Фото из фондов Орского краеведческого музея
И вот эта практика начала применяться в Орске. В нашем городе тогда имелись авиационная часть («Сокол» в посёлке Первомайском), часть, относящаяся к войскам противовоздушной обороны («Парус» в Старом городе, в бывшем монастыре), имелась ещё военная база ГСМ возле посёлка Мостострой… В общем, городской гарнизон был немал. И военные могли существенно усилить милицию. Схема взаимодействия была следующей (она подробно расписана в приложении к решению горсовета).
Военные должны были присоединяться к милицейским патрулям в двух случаях.
В обычном порядке: подготовка и проведение общественно-политических мероприятий, праздничные дни, выходные. При осложнении оперативной обстановки: массовые беспорядки (на сутки, по особой команде начальника гарнизона г. Орска).
В те дни, когда ничего особенного не ожидалось (но могло, однако, вспыхнуть в любой момент, все это понимали), на территории части «Сокол» дежурила «воинская выездная патрульная группа». По звонку из дежурной части милиции эта группа должна была мчаться на место происшествия. Ещё одно представительство военных располагалась на железнодорожном вокзале, стратегически важном объекте: там разместился круглосуточный пост.
«Стекляшка», она же «кругляшка», она же станция юных натуралистов, она же — дискоклуб «Современник» в 1991 году. Фото из фондов Орского краеведческого музея
В общем, бойцы должны были подоспеть на помощь милиционерам, если те не смогут справиться с ситуацией самостоятельно, и оказать силовую поддержку. Для этого им полагалось иметь при себе оружие:
Экипировка наряда… с наличием средства активной защиты: штык-ножа у военнослужащих рядового и сержантского состава, у офицеров и прапорщиков — пистолетов. При чрезвычайных обстоятельствах оговорить о вооружении наряда другим оружием.
В общем, как уже говорилось, ситуация складывалась нервозная. По телевизору — сплошные дебаты, на площадях — митинги, на улицах — вдруг расплодившаяся и почувствовавшая безнаказанность шпана, и всё это щедро приправлено гласностью с демократией… Неудивительно, что в головах у советских людей всё перемешалось. И приводило это порой к такому… Вот, кстати, ещё один документ из той же папочки: председатель горисполкома товарищ Франц В.А. докладывал депутатам об инциденте, который наделал шуму в городе и по которому была опубликована статья в «Орской хронике».
Мы подняли старую подшивку и нашли эту статью, называлась она «Ночные выстрелы».
Точнее, это даже серия статей: сначала были написанные по горячим следам «Ночные выстрелы», потом — с уточнённой информацией — «Громкое эхо ночных выстрелов», а потом газета ещё и публиковала письма читателей, взволнованных этим происшествием. Итак, что же произошло.
В ночь с 7 на 8 апреля неизвестный открыл стрельбу из охотничьего ружья по освещённым окнам исполкома (то есть городской администрации). По счастью, всё ограничилось материальным ущербом, люди не пострадали. В кабинете, подвергшемся обстрелу, находилась женщина-диспетчер, задержавшаяся на работе, принимая заявки от населения — в тот день лопнула труба водопровода… Дробь в сотрудницу исполкома не попала, но стеклянными осколками её всё же осыпало.
Когда стрелка задержали (он, впрочем, и не скрывался, сам пришёл в милицию сдаваться), оказалось, что на этот шаг он пошёл из-за обиды на власть. Дело в том, что во время службы в армии парень получил серьёзное увечье (сначала считали, что ранение в Афганистане, потом разобрались и выяснили — нет, он, будучи водителем, попал в аварию, неудачно сломал ногу, часть кости пришлось удалить, так и остался хромым), но положенной инвалидности ему почему-то не дали, пришлось работать сварщиком в ЖКО наравне с обычными, здоровыми людьми. Спустя какое-то время он женился, и вскоре его жена, служившая в милиции, поссорилась с начальством и уволилась — потому что начальство «правды о себе слушать не желает». Потом молодую семью (уже с двумя детьми) подвинули в очереди на квартиру — а в общаге жить уже не было сил. Ну, и денег, понятно, не хватало…
В этот день, сразу после повышения цен, я пришёл, как всегда, в столовую. Взял первое, второе, третье — заплатил почти три рубля. Тогда я понял, что до осени моей семье не дотянуть, не дожить, — приводила слова стрелка «Хроника».
Вернувшись с работы домой, он взял ружье и пошёл к зданию исполкома. Позднее уверял, что стрелял вовсе не из хулиганских побуждений, а выражал политический протест. Сейчас это оправдание вряд ли кого-то к нему расположило бы, скорее, наоборот: из-за своих политических взглядов жизнь людей подвергать опасности нельзя. А тогда (опять же, гласность, свобода совести — никто ещё толком не понимал, как со всем этим следует обращаться) такая позиция вызывала у людей сочувствие.
Я стрелял по окнам четвёртого этажа, в освещённое окно, не в исполком или горком конкретно, а в олицетворение бюрократической власти. Я хотел обратить наконец-то на себя внимание: вот я, маленький человек, кто меня услышит?.. Мой поступок кто-то усердно пытается подвести под Уголовный кодекс, хотя мотивы были у меня политическими, социальными… Кто-то должен ответить и за экологию, и за пустые прилавки!
Почему отвечать за пустые прилавки должен был коммунальный диспетчер, осталось невыясненным, но читатели газеты стрелка пожалели и поддержали: в последующих номерах «Хроники» было опубликовано 4 письма, и все написавшие приняли его сторону. Вот наиболее яркий фрагмент одного из них:
Стреляли-то это для нас с вами, люди! Это наши души будили! Это нам кричали в ночной тьме! Его душа, заставляя палец нажать на спусковой крючок, задыхалась: сколько можно ползать по этой земле? Наши деды и прадеды горбатились на хозяйском поле, не успев ещё почувствовать собственной земли, были обозваны кулаками и сосланы в Сибирь… Бюрократия — явление, которое приобрело особую окраску и силу в советский период. Мы заблудились где-то по дороге, пошли опять не туда и породили своих горе-царьков!
Неожиданным образом смешались в этом письме и измученная душа, и бюрократия, и даже сосланные в Сибирь деды… Да, вот такое своеобразное было время. И ничуть не удивительно, что кончилось всё тем, чем кончилось.
Что же происходило в Орске в августе 1991 года, мы расскажем вам через неделю.
Просто рекламка из газеты за апрель 1991 года. Так сказать, прочувствуйте дух эпохи)
За помощь в подготовке материала автор благодарит Орский филиал Государственного архива Оренбургской области (директор Инна Ершова), Орский краеведческий музей (директор Галина Белова) и Центральную библиотечную систему Орска (директор Валерия Карижская).
