8-9-228-340-300
Сейчас 
3630 
Орская крепость, рисунок 19 века
25 декабря 1875 года, в светлый праздник Рождества Христова, на стол орского уездного полицейского исправника легло совсем не праздничное письмо. Написал (или, точнее, подписал — отправитель был неграмотным) его казачий атаман посёлка Тереклинского. Он сообщал: произошла трагедия, в снежной степи во время бурана пропал человек. Бесследно пропал — ни тела, ни следа: всё спрятал жуткий буран!
Титульный лист архивного дела
Прошло с тех пор почти полтора века, а мы, жители Оренбуржья, боимся буранов. Собираясь зимой в дорогу, кладём в машину ворох тёплой одежды, запас продуктов, свечи и прочее: вдруг дорогу переметёт, перекроет всю видимость, и окажешься в «снежном плену»… Это и сейчас страшно, когда ты находишься в относительно герметичной и относительно тёплой машине. А каково было нашим предкам, передвигавшимся по здешним степям на санях?
Кстати: помните, в самом начале «Капитанской дочки» Пушкин описывает буран, во время которого познакомились Гринёв с Пугачёвым? Замечательно описывает! И тут есть интересный момент: Пушкин серьёзно работал с источниками и прекрасно знал, что Пугачёв на земли яицких казаков прибыл летом, никаких буранов в это время быть не могло. Но Александра Сергеевича настолько вдохновил образ оренбургского бурана, созвучного «бессмысленной и беспощадной» природе русского бунта, что он вопреки исторической правде загнал Пугачёва в степные сугробы…
Так вот, возвращаясь к письму, поступившему в Орское уездное управление полиции. Атаман Тереклинского посёлка, некий Александр Журавлёв, сообщал:
Господину приставу 2 стана Орскаго уезда. Атамана посёлка Тереклинскаго рапорт. В вверенном мне посёлке Тереклинском отставной казак Холкин с мещанином Кириллом Павликовым ездили на мельницу с пшеницей…
Дальше в своём рапорте он рассказывает о том, что произошло, со слов казака Холкина, но рассказывает довольно сумбурно.
Печать с фамилией атамана. Писать он, скорее всего, не умел, и просто шлёпал под документом, составленным писарем, оттиск своей фамилии — сажевыми чернилами
Интересней и содержательней получился протокол допроса того самого Холкина, сделанный полицейским чиновником, командированным уже в новом 1876 году в Тереклу.
Казак Тереклинскаго посёлка Иван Холкин объясняет следующее: в декабре месяце прошлаго 1875 года мы отправились вместе пропавшим Кириллом Павликовым на 5 санях с пшеницей на мельницу, отстоящую от посёлка верст на 30; мельница находится на башкирских дачах на реке Турат...
Итак, казак Холкин вместе с мещанином (кто такие мещане и какое место это сословие занимало в обществе Российской Империи, мы объясняли в предыдущем выпуске «полицейских хроник» неделю назад) Павликовым составили санный поезд — пятеро саней одни за другими — и, загрузив их пшеницей, повезли на мельницу в «башкирские дачи».
Сейчас дача — это место для отдыха в пригороде; тогда башкирскими дачами называли территории, которые царь-батюшка дал (дача — от слова «дать») башкирам.
Река Турат сейчас называется Тураткой, и она протекает как раз в 30 километрах от Тереклы. Судя по всему, мельница располагалась в окрестностях нынешнего села Илячево. Вот, посмотрите, эти места на старой карте и на карте нынешней, современной.
Карта Оренбургской губернии 1905 года и современная Яндекс-Карта
Как же смололи, обратились домой. Нас перехватил в ночное время сильной буран. Сбившись с дороги, очутились в овраге, почему выпрягли лошадей и сами отправились искать дорогу. Проискав несколько времени, я дорогу нашёл, но, воротившись к обозу, Павликова там не нашёл. Я кричал три раза, он подавал голос. А потом и в четвёртый раз скричал, он голоса не подал и не знаю куда ушёл. Ночевал я на снегу. На утро следующего дня, когда буран прекратился, отправился на мельницу мещанина Тимофея Матвеенкова, отстоящую на 10 вёрст на реке Таналык, где объявил о пропавшем Павликове. Вследствие чего несколько человек с мельницы отправились на розыски, но Павликова нигде не могли отыскать.
Работники мельницы — не той, башкирской, где мололи пшеницу, а другой, на которую выехал из степи казак Холкин — стали прочёсывать степь там, где он указывал, но пропавшего человека не обнаружили ни живым, ни мёртвым. Холкин со своим санным поездом вернулся домой и пошёл сдаваться атаману, который сразу поднял казаков на поиски пропавшего. С членами этой поисковой группы тоже пообщался полицейский чиновник.
Казаки Тереклинскаго посёлка Александр Журавлёв, Тимофей Щербаков, Николай Попов и Егор Попов приставу объяснили, что в декабре 1875 года были, действительно, сильные бураны и сугробы. Их односелец Иван Холкин, возвратившись с мельницы после бурана, сообщил, что они сбились с дороги, и Павликов, отойдя от возов, выбился из сил и замёрз. Они несколько раз ездили для поиска Павликова, но трупа Павликова не нашли.
Разумеется, пристав пообщался и с женой пропавшего. Она оказалась сестрой казака Ивана Холкина — то есть на мельницу ездили родственники, зять и шурин.
Надежда, жена бывшая Павликова, объяснила, что муж ея, Кирилл Павликов, в декабре месяце 1875 года с братом ея Иваном Холкиным поехали на лошадях на мельницу. В то время были сильные бураны, там они заплутались и муж ея пропал. Затем, не смотря ни на какие меры, его нигде не отыскали. В умышленном лишении мужа ея жизни подозрения она ни на кого не имеет и уверена, что он замёрз в каком-либо глубоком овраге.
Вдова к своему брату претензий не имела, и, судя по всему, произошёл обычный несчастный случай. Но разобраться всё же следовало: вдруг между попутчиками конфликт произошёл, а буран лишь помог скрыть следы преступления?
Один из многочисленных листов, подшитых в дело
Чтобы расставить точки над «i», требовалось найти тело. Поэтому атаману приказали продолжать поиски. И он их добросовестно продолжал, отчитываясь о результатах (точнее, их отсутствии) исправнику.
Весной же Холкин снова съездил с казаками Тимофеем Щербаковым и Егором Поповым, и опять поиски в это время остались безуспешными, почему предположили, что труп Павликова мог быть в глубоком овраге, его сильно занесло снегом и весенним течением труп унесло.
На том бы, наверное, дело и закрыли, но полицейские для очистки совести стали опрашивать жителей окрестных сел, и один из них дал, как пишут в детективах, зацепку следствию.
Башкир 4-й Усерганской волости деревни Шабыровки Махмут [неразборчиво] показал, что на другой после бурана день видел человека, неизвестно откуда, на нём внизу был полушубок, а наверху тулуп. Башкирцы не знают, как его прозывают, он ушёл в деревню Есенгулову.
Шабыровка — это нынешнее село Сабырово Зилаирского района, а Есенгулово — нынешнее Исянгулово Зианчуринского района. Вообще, выглядело это не очень правдоподобно — от речки Туратки до Сабырово 45 километров, а от Сабырово до Исянгулово — ещё 80.
Ещё одна карта с сервиса Яндекс
Чтобы замёрзший человек по степи, по сугробам, протопал такое расстояние? Вряд ли, конечно, но проверить следовало. Поэтому атаману Журавлёву было дано указание: версию проверить. Он проверил.
Я послал четырёх человек казаков для розыска его, но в Есенгулове его не оказалось, о чём честь имею к Вашему Благородию донести.
В конце концов, спустя почти год после пропажи несчастного мещанина, полицейские признали: найти труп им не удастся, а нет тела — нет и дела (это, конечно, более поздняя поговорка, но актуальной она была и тогда). Подозрения с казака Холкина, который проявил большое усердие в поисках своего зятя, сняли, а дело списали в архив, где оно хранится и до сих пор.
На основании вышепреведённаго полицейское управление определяет: за необнаружением преступления дознание производством прекратить, дело сдать в архив на хранение.
Дорогая бумага с тиснением: на таких листах обычно подавались официальные прошения. Этот лист был произведён на фабрике купца Первушина в Вятке
За помощь в подготовке материала автор благодарит директора Объединённого государственного архива Оренбургской области Константина Ерофеева, начальника отдела использования и публикации документов ОГАОО Ксению Попову и директора Орского краеведческого музея Галину Белову.
