8-9-228-340-300
Сейчас 
2827 
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
Помню, как в нашу деревню входили немцы. Сначала прошли мотоциклы чёрные с люльками, потом танки, сколько — я не знаю, но на одном танке сидел солдат немецкий и на губной гармошке пел. Ни одного выстрела не было. Никто не стрелял в них, потому что неожиданно было. Не готова была наша деревня отстаивать свои права.
Александре Пищугиной, в девичестве Рулёвой, было 4 года, когда в её родную деревню Петрово-Старое на Смоленщине пришли немцы в 1941 году. Разграбив всё хозяйство, они отправились дальше, оставив несколько солдат, чтобы те следили за порядком, а местные им подчинялись.
Однажды через деревню Петро-Старое гнали колонну русских военнопленных, которая расположилась на ночевку недалеко от дома Александры Ивановны. Одному из пленных удалось сбежать и спрятаться в пустом хлеву семьи Рулёвых.
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
И вот один военнопленный Иван Алексеевич Сивакин сбежал и забежал к маме в хлев. Ему было 18 лет. И говорит: «Тётенька, спасите меня, пожалуйста, меня ранили я как выздоровлю, пойду в партизаны». Какие меры принимала мама не знаю, но его спасла, и вот после войны он разыскал моего брата, разыскал всех нас, чтобы поклониться маме за то, что она его спасла. А ночью к нам приходили партизаны, мама хлеб им пекла, еще что-то давала, что было. А немцы боялись высовываться, показываться партизанам, их мало было, два или три в деревне. И один из партизан, командир партизанского отряда Гришин маме сказал: «Спасибо тётенька, вы спасли нам такого хорошего разведчика». Он был в разведчиках. Уже потом она нас разыскал уже будучи в Орске, через брата, который на родине остался. И благодарил нас всех.
Иван Сивакин после войны. Фото: ORSK.RU
Февраль 1942 года. Через деревню Петрово-Старое шла колонна женщин с детьми, которых гнали в Германию на работы. Немцы приказали еще 5 деревенским семьям присоединиться, чтобы дальше отправиться в путь. Среди них были Рулёвы: 5-летняя Саша, её мама Арина Елизаровна и два брата — Николай и Пётр.
Арина Рулёва. Мать Александры Пищугиной. Фото: ORSK.RU
Из Петрово-Старое колонна пленных вышла в феврале и лишь к лету они дошли до города Рославль, где находился концлагерь.
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
Располагался наш лагерь, конечно, за колючей проволокой. Все ограждено, собаки там бегали. И поместили нас в барак, крыша которого на земле лежала, как погреб. Я помню спускались по лесенке в этой подземелье. Заходили и были нары направо и налево, ну то есть лежаки, поднятые чуть-чуть. И полный-полный барак был нас, гражданских военнопленных русских. Трудно было в лагере, не передать. Есть было нечего. Водичку давали. Однажды нас немцы накормили белым хлебом. Белый хлеб, такой красивый. А мы не видели его никогда и набросились на него. Поели, а он оказался с древесными опилками и у нас остановились желудки. Мамы наши не знали, что делать. Но как-то спасли. Вот так кормили нас немцы. Нас как бы сортировали и уже летом, даже в конце лета, погнали дальше, говорили, что гонят в Германию.
В итоге к осени 1943-го семью Рулёвых пригнали в оккупированную Беларусь. Почему они не дошли до Германии, Александра Ивановна не знает. Женщин сразу отправили рыть окопы, а детей поселили в небольшой домик. Орчанка вспоминает, как попала в заложницы в Беларуси — её вместе с другими детьми и их матерями вывели на расстрел. Это была ответная мера фашистов на захват важного чина из их армии.
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
Мы попали в заложники, вся деревня. И вот асфальт, там яма, мы по одну сторону асфальта, мамы — по другую. И на нас направлены пулемёты, я впервые увидела его тогда, тренога такая. И направлен на нас. Дети всей деревни на одной стороне, а наши мамы на другой. Там мужчин не было практически. Мы плакали, мамы кричали нам: «Не бегите, не ходите». Кто перебегал, тут же лежал на асфальте... из ребятишек наших. Вот так были под расстрелом.
Потом, рассказывает Александра Пищугина, всех освободили, по какой причине, орчанка точно не помнит — то ли у кого-то из немцев было день рождения, то ли Советская армия освободила заложника. После этих событий Рулёвы встретили семью, которая их приютила. Так они и жили, пока в 1944-ом, практически в одно время, не освободили Беларусь и Смоленщину.
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
Но надо отдать должное белорусам, они помогали нам выжить. Давали то, что у них есть. Хотя у них мало, что было. Нас спасла от гибели семья Кадушкиных — дядя Трофим и тётя Ганна. Они как-то нашу семью заметили, мама работала у них, она умела и косить, и пахать, а женщины белорусские были немного другого уклада там. И вот маму они полюбили и нас вместе с мамой эта семья Кадушкиных сохранила нам жизнь. Мы им очень благодарны.
Немного забегая вперед, хочется рассказать, что много лет спустя Александра Пищугина благодаря передаче на федеральном канале встретилась с сыном Трофима и Ганны Кадушкиных. К тому моменту их самих, к сожалению, уже не было в живых. Сейчас, рассказывает Александра Ивановна, они считают друг друга братом и сестрой, до сих пор поддерживая общение.
Возвращаясь во времена Великой Отечественной войны, Александра Ивановна вспоминает, как они вернулись домой, в свою деревню Петрово-Старое.
Александра Пищугина, ребёнок войны, узница концлагеря
Одни трубы от русских печей торчат и бурьян, кругом бурьян. Из двух деревень осталось 6 домиков, а остальные — неизвестно где. Мама всегда говорила: не было бы счастья, да несчастье помогло. Сожгли всё. Там сжигали: с людьми или без людей. История об этом знает. Жуткое дело. Ни есть, ни пить не было ничего, а надо было жить. Стали потихоньку оживать, жить. Не было ни чашки, ни ложки. Каска была, суп варили, а есть не чем. Тогда ребята нашли разбитый самолет в овраге. Взяли алюминий, ящик из-под патронов набивали песок и глину, клали ложку, у кого была, и выливали ложки. Они были корявые. Появились ложки. Стали потихоньку жить, наживать кое-что. Началась более-менее жизнь.
Уже после войны Александра Пищугина получила образование швеи, затем по распределению попала в Орск. Сейчас у женщины большая семья, которая, хоть и живет в разных городах, не забывает свою маму, бабушку, постоянно поддерживает контакт с ней.
Также Александра Ивановна благодарна социальным работникам, которые заботятся о ней — Надежде Козловой, Ольге Динер и Татьяне Чипакова.
