Как корреспондент предотвратил незаконный вброс бюллетеней

Группе журналистов удалось пресечь попытку вброса бюллетеней на одном из избирательных участков города Москвы. Для этого журналисты внедрились в ряды тех, кого использовали для организации «карусели» — массового голосования на нескольких участках по подложным открепительным удостоверениям. О том, как это было, и о том, как устроен весь процесс в целом, читайте репортаж корреспондента «Ленты.ру».

Встречу на станции метро «Полежаевская» координатор Анна назначила на 9 утра. «Только, пожалуйста, не опаздывайте. У меня ребенок маленький, нужно с ним сидеть», — жалобно сказала она и повесила трубку.

Суть работы Анна описала в двух словах: нужно вбросить бюллетени за «номер шесть избирательного списка» на нескольких участках по открепительному удостоверению. Телефон Анны мне дал Виктор, курьер одной из московских фирм и член «Солидарности» с лета 2010 года.

О своих политических пристрастиях Виктор на работе не распространялся. Иначе ему вряд ли бы открыто предложили подыскать желающих подзаработать на участии в фальсификациях. Виктор по совету старших коллег из «Солидарности» позвал «на дело» троих журналистов, в том числе корреспондента «Ленты.ру».

В условленное время на станции кроме Виктора и Анны с ноги на ногу переминались несколько помятых, пахнущих перегаром мужчин. С ними мы поднялись на улицу покурить.

— Одного не понимаю, как мы будем голосовать на нескольких участках-то, можно же только один раз? — спросил один из мужиков.

— Да у «Единой России» все схвачено. Такая вот демократия, — усмехнулся его товарищ, сверкнув золотыми зубами.

— Дерьмократия это, — ответил третий, кивнул на свой портфель, подмигнул и повел остальных за угол. Чтобы «согреться».

Наконец вся группа фальсификаторов была в сборе. «Бригадиры» купили билетики, и 25 человек погрузились в троллейбус. Разговоры около метро и в троллейбусе шли в основном об алкоголе.

— Ну что, надо бы сейчас пятьдесят грамм выпить, — со смешком предложила моему коллеге бригадирша.

— Я не пью, мне нельзя, — смущенно ответил он.

— Не пьешь, не куришь, ты вообще нормальный? — бригадирша придирчиво осмотрела куртку журналиста, видимо, подозревая в нем психа. — Вроде да, ногти у тебя необгрызанные.

Инструктаж и раздача бюллетеней проходили в здании Инженерной службы (ГУ-ИС) по району Хорошево-Мневники. У входа висела табличка с упоминанием правительства Москвы и префектуры Северо-Западного округа.

Всю нашу команду, к которой присоединились еще 15 человек (всего нас стало 40), усадили на стулья прямо в коридоре, около украшенной мерцающей гирляндой новогодней елки. Чтобы будущие избиратели не скучали, на большом телевизоре включили фильм «Любовь и голуби».

— Нахаленок ты этакий, — цитировали по памяти фильм парни в черных куртках и шапочках-пидорках. Молодые девушки в уггах, которых в группе было не меньше, чем алкоголиков в возрасте, прыскали в кулак.

Народ в группе подобрался неоднородный. Была тут и семья алкоголиков с совершенно спитыми лицами, женщина в приличном зеленом пальто, плохо одетые мужчины средних лет, и на удивление много молодых девушек. Пенсионеров не было вообще, как и совсем уж опустившихся бомжей.

— Олесе Дима купил третий айфон, но он такой же, как у меня, только процессор помощнее, — обсуждали девушки новые покупки, пока курили на крыльце в ожидании инструктажа.

Приведший нас Виктор и вовсе долго обсуждал с кем-то зоофилию. Он был одет в длинное черное пальто, а на голове у него была шляпа со значком в виде глаза. Пока мы шли к зданию ГУ-ИС, он включил на мобильнике песню Тимура Мацураева «Моджахед».

— Я недавно принял ислам, — объяснил он.

Видимо, благодаря его экстравагантной внешности на нас, слишком прилично одетых и слишком часто выходящих на улицу пошушукаться, никто не обратил внимания. Почему представленные нами накануне реальные имена и фамилии не проверили в интернете, совсем непонятно.

Спустя полтора часа к нам, наконец, вышел пожилой лысеющий мужчина в оранжевом свитере. Звали его Николай Ануров. Поверх свитера на пузе у него была привязана серая сумка. «Кенгуру», — засмеялись девушки в уггах.

— Вам выдадут открепительное удостоверение, талон на трамвай и 10 бюллетеней. Старший приведет вас на избирательный участок, вы подходите к председателю УИК и показываете ему трамвайный билет. Это опознавательный знак. Она все будет знать, она вам выдаст один бюллетень. Вы берете его, заходите в зашторенную кабину, отмечаете в выданном бюллетене номер 6, вынимаете из сумки бюллетени, вкладываете их в полученный, и кидаете все в урну, — объяснил схему фальсификации мужчина. После этого он же наглядно показал, как нужно опускать в урну все 11 бюллетеней, чтобы они упали внутрь не стопкой, а по отдельности.

— Суперплан, — с придыханием сказала девушка в зеленых штанах, она и ее подруги зааплодировали. Похоже, они действительно были восхищены идеальной методикой вброса.

Всего каждый из нас должен был проголосовать на семи избирательных участках. Таким образом, 4 декабря в одном только районе Хорошево-Мневники за «Единую Россию» должно было быть вброшено 3080 бюллетеней (40 человек вбрасывают по 11 бюллетеней на 7 участках).

Для соблюдения видимости легальной процедуры бригадиры выдали каждому по открепительному удостоверению. Мне досталось открепительное на имя Юрия Тихомирова, проживающего на улице генерала Глаголева. В удостоверении написано, что Тихомиров (или в данном случае я) может проголосовать только на участке №2961.

Мы же, надев на шею сумку с 10 бюллетенями с уже проставленными галочками и застегнув поплотнее куртки, отправились на участок №2945 в Московском техническом институте связи и информатики.

— К вам никакой ответственности, ни уголовной, ни административной, ничего к вам быть не может. Это законодательно, это хоть убей, — напутствовал нас инструктор.

По его словам, «ни один наблюдатель не имеет права даже подойти». «Если вдруг нанятый КПРФ наблюдатель-пенсионер, который еще Берию помнит, подойдет, то вы прогоните его», — добавил он. Девушки и парни в очередной раз громко заржали.

Недолгий путь от «штаба» до участка с десятком уже заполненных бюллетеней на брюхе запомнится мне надолго. «Партизанский отряд на дело идет», — шутили в нашей передовой группе. «Не бойтесь. Фамилия на открепительном же не ваша, так что вам ничего не грозит», — успокаивала меня женщина, когда я поделился с ней своими соображениями о том, что мы все-таки совершаем преступление.

Спустя полчаса эта женщина сидела в кабинете на избирательном участке, и ее показания записывал полицейский. Зайдя на участок, мы сняли с себя сумки с бюллетенями и громко заявили о фальсификациях. Сначала обвинить в нарушении законодательства попытались нас. Председатель УИК №2945 Наталья Шаяневская сначала обвинила нас в провокации, спрашивала, сколько нам заплатили денег. С трудом, но нам удалось убедить присутствовавших на участке полицейских задержать вбросивших бюллетени людей.

Затем на участок пришел и инструктор Николай. Его явно узнали представители ТИК, которые приехали на участок вскоре после поднятой нами шумихи. По моей наводке, полиция задержала и Анурина, который пытался убежать, но неудачно. В этот момент в МТУСИ тяжелой походкой вошел кандидат в депутаты Госдумы от «Справедливой России» Геннадий Гудков. Он устроил на участке настоящий переполох.

— Председателя комиссии сюда! И побыстрее!, — командным голосом громыхал по участку Гудков. — К чертовой матери все пойдете! Наглецы! Позовите эту дуру сюда! Сбежала? Арестуйте ее!

Председатель комиссии нашлась в туалете, но противостоять Гудкову и его юристам она не могла, лишь повторяя, что это провокация. «Нужно выйти на улицу теперь и показать, кто тут жулье и ворье. Нужно показать народу, как обращаются с его волей», — говорил кандидат в депутаты подъехавшим тележурналистам.

В итоге приехавший на участок начальник полиции района Хорошево-Мневники полковник Пронин попросил журналистов написать заявления о случившемся (в тот же день нас уже пригласили в хорошевское ОВД более подробно рассказать о произошедшем), эксперты начали снимать отпечатки пальцев с бюллетеней и открепительных удостоверений. Инструктор Анурин тихо говорил следователю, что случайно проходил мимо здания ГУ-ИС и зашел погреться. Дожидавшиеся в коридоре другие участники вбросов на вопросы о том, зачем они пошли на уголовное преступление, говорить отказывались.

— Плохая у вас, у журналистов, профессия, — с обидой сказали они.

Что стало с тремя другими группами, ушедшими на другие участки, неизвестно. Если им удалось вбросить свои бюллетени, то более 2310 бюллетеней, поданных за «Единую Россию» в районе Хорошево-Мневники, являются недействительными. Сколько человек участвует в подобных схемах по всей стране, можно только догадываться.

Источник: lenta.ru

Ссылки по теме: