Награда не нашла героя

Война отобрала у них детство, родителей, братьев и сестер

Дети войны рассказывают о своем прошлом и недоумевают, как в мирное время можно отказаться от собственного ребенка, подкинуть грудничка в мусорный бак или оставить замерзать в сугробе.

— Нашей старшей сестре было всего-навсего 12 лет, а у нее на руках осталось четыре малыша от восьми до полутора лет, — говорит Нина Михайловна Харченко. — Но она никого не сдала в детский дом. Варила суп из травы, стирала и ухаживала за семейством. Каким-то чудом мы выжили.

— Родилась на Смоленщине в многодетной семье, — вспоминает Нина Михайловна. — Папа, Михаил Петрович, работал на фанерном заводе. Предприятие было наполовину военным — поставляло прочный материал для строительства самолетов. Мама воспитывала пятерых детей. Когда началась война, Смоленская область была оккупирована очень быстро. По приказу партии отца оставили в тылу врага для партизанской деятельности. Он был политруком особого партизанского полка, который подчинялся штабу генерала Белова. Полк прикрывал с тыла первый гвардейский кавалерийский корпус и четвертый воздушно-десантный. Наша семья не успела эвакуироваться: село находилось рядом с Вязьмой — крупным железнодорожным узлом, фашисты бросили несколько частей на его захват. Воздушные силы противника бомбили с воздуха, и мирное население укрывалось в лесу. Мы с мамой, Марией Степановной, попытались вырваться из окружения, но не смогли — дороги были размыты дождями, и вернулись домой. «Хоть крыша над головой есть, как-нибудь переживем», — сказала мама. Но жить ей осталось недолго. Однажды услышали, как взревели моторы мотоциклов, — это каратели подъезжали в село. Староста приказал явиться мирному населению к назначенному месту. Мама отправилась одна. Ее — жену партизана, а также женщин-коммунисток загнали в избу, раздели и стали избивать плетьми. Маму пытали и хотели узнать, где находится партизанский отряд, но она ничего не сказала. Потом вывели на улицу, а нашу маму вели под руки — она уже не могла идти сама. Люди потом сказали, что нашей маме досталось больше всех. Фашисты расстреляли людей и свалили их в кучу на снег, сверху забросали деревьями.

Три дня сестра ходила к помощнику старосты и просила разрешения на похороны. На четвертый день разрешили предать тело земле. Взрослые принесли труп матери в избу. Она была замерзшей, у нее в животе была открытая рана от удара штыка, и сочилась кровь. В голове виднелись следы от нескольких пуль. Мы стояли возле нее и все время плакали.

Кое-как сколотили ящик, куда положили маму и односельчанку-коммунистку. Немцы приказали, чтоб семье Бирюлиных никто не помогал. Скот у нас угнали, съестные запасы конфисковали. Сердобольная соседка пыталась пронести крынку молока, но староста приказал: «Будешь помогать партизанским детям — и тебя убьем».

Мы остались одни, старшей сестре было всего 12 лет, а самой младшей сестренке полтора года. Немцы нас не убивали, мы служили приманкой: отец все равно должен прийти к детям. Сестра Настя взяла всю заботу и воспитание на себя. Она кормила нас супом из трав, подшивала порванную одежду и обувь, стирала. И ведь никто из нас не заболел, даже самая младшенькая малышка. Иногда мы слышали рев немецких самолетов и тут же бросались в лес. Взрывы сотрясали землю, а мы прятались среди деревьев и ждали, когда же налет прекратится.

Отец поставил на партизанском собрании вопрос о помощи семье, и было решено нас спасти. Партизаны увезли нас ночью и перевозили по разным деревням. Однажды оказались в деревне Полднево. На окраине стоял нежилой дом, который изредка навещала хозяйка. Как-то ночью принесли тяжело раненного отца. Сестра сделала на чердаке укрытие и лечила папу, кормила. Все могло закончиться хорошо, но столкнулись с предательством. Хозяйка донесла на нас фашистам. Немцы ворвались в дом, а партизана уже нет, и они отправились по горячим следам. Партизанский отряд вступил в неравный бой с оккупантами, папу ранило, и отступающие спрятали командира в стог сена. Фашисты обнаружили беглеца и потребовали, чтоб вышел и сдался, но он не подчинился. Тогда они подожгли стог, и вдруг из него полетели гранаты. Отец уничтожил с десяток врагов.

Спустя двадцать лет, в 1965 году, мы узнали, как погиб отец, командир взвода партизанского отряда «Патриот Советской Родины». Написали запрос в Центральный архив вооруженных сил города Подольска. Пришел ответ о том, что отец был посмертно награжден Орденом Красной Звезды. Ходили в Орский военкомат и просили, чтобы награду отдали нам, но так ее и не дождались.

Сегодня Нина Харченко ведет активную общественную деятельность, входит в состав клуба «Дети войны», посещает школы и рассказывает современному поколению о трагическом детстве. Содрогается, когда видит свастику на стене дома или сборища неофашистов по телевидению.