В Катаре шахматам учатся дети миллионеров

Алексей Хаматгалеев живёт в Катаре, но каждый год приезжает в Орск, где находятся его родители и друзья. Он признаётся, что родной город ему постоянно снится. А палящее солнце и бескрайняя пустыня никогда не заменят шелест листьев и запах скошенной травы.

- Алексей Анварович, расскажите о своих первых шагах в шахматах.

- Благодаря отцу играть я умел с четырёхлетнего возраста. В девять лет родители привели меня в только что открывшийся тогда в Орске шахматно-шашечный клуб. Мне повезло, я попал не в группу начинающих, а к тем, кто занимался второй и третий год. Сначала меня все обыгрывали, было обидно, пришлось усиленно тренироваться и догонять.

- Какими юношескими успехами гордитесь?

- В 1980 году выиграл чемпионат области в Оренбурге. Это был первый крупный успех. Тогда победил во всех партиях. Дальше было много турниров, где случались как победы, так и разочарования. Бывали досадные поражения, после которых шёл по улице и просто жить не хотелось.

- Всегда так тяжело переживаете проигрыш?

- Это нормальная реакция. Есть люди, которые неадекватно реагируют на поражения. Некоторые сходят с дистанции или вообще теряют рассудок. На первый взгляд, шахматы – неопасный вид спорта, но на самом деле, когда шесть часов в одиночестве сидишь над доской, это очень давит на психику. Поэтому на крупных соревнованиях в зале присутствует личный тренер или какой-то близкий человек, который помогает выстоять.

- Как вы пришли к тренерству?

- Я всегда был наполовину тренером, наполовину игроком. Впервые начал тренировать в 17 лет, после того как окончил школу. Считаю, что то, чем ты занимаешься, должно быть полезно не только тебе, но и обществу. Иногда задавался вопросом: для чего я двигаю фишки по деревянной доске? Какая от этого польза? Постепенно пришёл к ответу, что можно поделиться своими знаниями с другими. Владение шахматами – это нечто творческое, сродни писательскому мастерству или таланту учёного. Шахматист знает то, чего не знает ни один другой человек в мире. Именно эти уникальные знания стараюсь передать своим ученикам. Независимо от того, какую дорогу выберет в жизни мой подопечный, серьёзная работа над шахматами разовьёт его мышление и воспитает характер.

- Каких результатов вам удалось достичь в качестве тренера в Орске? Есть чем гордиться?

- У меня много талантливых учеников. Сейчас самое юное дарование – Александра Горячкина. В перспективе она может стать чемпионкой мира. Я называю её «шахматная внучка». Её мама Лариса Викторовна была моей первой ученицей, когда вернулся из армии. Моя жена Юлия тоже училась у меня. Вместе дошли до розыгрыша чемпионата мира. До сих пор она лучший гроссмейстер Оренбургской области с наивысшим рейтингом. Сейчас занимаюсь с Полиной Шуваловой, которая в прошлом году выиграла чемпионат Европы со стопроцентным результатом и взяла «серебро» на чемпионате мира. Причём она живёт в Орске, а я – в Катаре, тренируемся по скайпу. К счастью, в шахматах это возможно.

- Как вы оказались в Катаре?

- В 2001 году в Москве проходил чемпионат мира по шахматам, мы с Юлей принимали там участие. Федерация Катара искала тренеров для женской и юношеской сборных. В итоге пригласили нас.

- Трудно ли далось решение уехать?

- Все россияне имеют определённые страхи и предубеждения по поводу других стран. Кажется, что там опасно. На деле оказалось, что жизнь в Орске куда опаснее. Тем более в начале нулевых условия в нашем городе были не очень хорошими. Как тренер, всё время финансово зависел от спонсоров и чиновников. Поэтому мы приняли решение на год уехать, заработать денег, обеспечить себе независимость, чтобы иметь возможность ездить на турниры. За такое решение пришлось заплатить профессиональной карьерой, так как быть тренером национальной команды и профессиональным шахматистом несовместимо.

- Расскажите о вашей работе в Катаре. Сильно ли отличаются условия от наших?

- В первую очередь, в Катаре совсем другая материальная база: бюджет на соревнования, оборудование. Не надо постоянно думать о том, где достать ноутбук или бумагу для печати. Кроме того, у катарца, выезжающего на турнир, должно быть как минимум две тысячи (в рублях) в день на карманные расходы, у руководителя делегации – 35 тысяч. Высокие требования предъявляются к гостиницам, самолётам и так далее.

- Наверняка и подход к людям нужен другой? Как искали общий язык с иностранными ребятами?

- Менталитет у катарцев совершенно иной. Первое время было достаточно сложно. Это очень богатая страна, поэтому все мои ученики – дети миллионеров. Они смотрят на процесс обучения по-другому. Если у нас к тренеру относятся уважительно, то там если ребёнок пришёл на занятия, он сделал тебе одолжение. В такой ситуации важно поддерживать свой авторитет, чтобы на тебя не смотрели, как на обслуживающий персонал. Порой это непросто, но я всегда стараюсь находить подход.

- Как преодолевали языковой барьер?

- Практически все катарцы хорошо говорят по-английски. Пришлось освоить этот язык, хотя в школе и институте изучал немецкий. Что касается арабского, то теоретически выучить его можно, но говорить на этом языке трудно. Однако устную речь я понимаю.

- Как вам видится будущее шахмат в мире и, в частности, в Орске?

- За последние годы этот вид спорта сильно изменился, что связано с появлением компьютеров. Человек может устать или быть слишком эмоциональным. А бесстрастная холодная машина всегда найдёт ошибку и использует её против тебя. Но есть и другая сторона – мошенничество в шахматах. Многие изобретательные шахматисты используют наушники и телефоны, чтобы выиграть, и это стало большой проблемой. Как она будет решаться, пока мне не очень понятно. Если же говорить об Орске, то здесь всё очень привязано к экономической ситуации. Будет нормальная экономика - будет развиваться всё остальное, в том числе спорт. Наши дети менее испорчены, чем московские и питерские, они могут много добиться. Другой вопрос, что молодые таланты уезжают из родного города. Это проблема Орска в целом. Но перспективных шахматистов городу не занимать.

Источник: «Орский вестник».