Когда есть деньги, нищета не в тягость

Имея деньги, так легко переносить нищету. Этот закон экономической природы, открытый независимо друг от друга французским писателем Альфонсом Алле в XIX веке и русским писателем Сергеем Довлатовым в XX веке, относится буквально ко всем. И прежде всего — к чиновникам, членам правительства, олигархам, губернаторам, мэрам, предпринимателям и депутатам, давно позабывшим о том, что они должны все-таки защищать народ от поползновений государства с помощью законов облегчать народные же карманы.

Вышеприведенные категории населения с нищетой справляются запросто. Особенно это становится ясно, когда публикуют доходы, скажем, депутатов Госдумы от Оренбургской области. Например, депутат (или депутатка? депутатша?) Елена Николаева заработала в минувшем году 3,8 миллиона рублей. Чудненько, правда? Многие из нас согласились бы и на 0,8, но не у всех жена Марья, как говорили в старину, а кому бог дал. Тем более что Николаева зарабатывает раз в 18 больше своего супруга. Повезло мужику, ничего не скажешь. Пару месяцев назад Елена Леонидовна, красиво горя праведным гневом, заявила некоему оппоненту в некотором телевизионном ток-шоу: «У нас ведь кризис!». И я с ней, разумеется, согласился: действительно, у нас, у простых смертных, кризис. А у вас, депутатов Госдумы, похоже, не очень. Конечно, если не считать кризисом, что Николаева пересела со своего ослепительного Lamborghini Diablo на вшивенький мужнин BMW-540. Что и говорить, обидно. Но надо терпеть. Мы же терпим. Хотя у нас нет даже Lexus’а.

За что же платят красивой женщине Елене Николаевой такие прекрасные деньги? Уж, конечно, не за действительно красивые глазки. Елена Леонидовна трудится первым заместителем председателя Комитета по жилищной политике и ЖКХ Государственной думы 6-го созыва и является инициатором самых антинародных законов типа пресловутого о капремонте. (Такое ведь ни в сказке сказать, ни пером описать: с виду Елена Прекрасная, а работает на Кощея Бессмертного). Я не вчитывался скрупулезно в этот документ, как местный депутат Ястребцев, не обнаруживший в нем ничего предосудительного. Более того, я сей опус вообще в глаза не видел. И, честно говоря, видеть не желаю. По моему скромному мнению, не обязательно есть, прошу прощения, гуано, дабы понять, что оно невкусное. Так и с этим законом. От него за две тысячи верст (как раз расстояние от Москвы до Орска) разит таким амбре, какого у нас и без того пруд пруди.

В лихие 90-е мы с женой попали на презентацию офигительной посуды не скажу какой фирмы. Их кастрюля стоила примерно столько же, сколько весил мой тогдашний годовой доход. Но этого мало. Нам соглашались вручить сию кастрюлищу только после внесения всей суммы. А как жить целый год без пропитания, не объяснили. И нынче с нас по закону требуют деньги тотчас, а ремонт обещают аж в 2030-м, если не в 2043-м. Наши местные, отнюдь не кремлевские мечтатели тоже в свое время составляли и «Концепцию-2015», и «Стратегию-2030» — и где они теперь, мечтатели и их бумажки? Участвуют в радиошоу сбитых летчиков? То-то и оно. Боюсь, я до капремонта не дотяну, как и множество других моих сомневающихся сограждан. Нет, господа-товарищи, вы сперва окажите услугу, как это прописано в Гражданском кодексе по поводу любой и каждой услуги, а потом выставляйте счет. И тогда будут меж нами полная любовь и гармония. Иными словами, утром — стулья, то бишь ремонт, днем — деньги. Это во-первых.

Во-вторых, с какой стати мы должны доверять свои денежки невесть с какой горы свалившемуся на наши головы региональному оператору? Персон, организовавших эту контору, мы знать не знаем — на каком основании нам ее навязывают? По словам самих ко-операторов, они надеялись ежемесячно отцеживать Оренбургскую область на 80 миллионов рублей. В год это будет под миллиард, и кто нам гарантирует, что через пару лет руководство этого фонда не испарится вместе с нашими сбережениями? Даже картошкой на рынке предпочтительно отовариваться у одной и той же бабули, известной своим качественным продуктом, опрятностью и безупречным поведением. А ремонт дома будет всяко покруче картошки. То есть нас интересует репутация фирмы, изымающей наши денежки себе на сохранение. А какая у нее репутация, если ей от роду пять дней в обед?

В-третьих, деньги обесцениваются. Когда началась заварушка с квитанциями на капремонт, доллар стоил 35 рваных. А нынче сколько? Лихие эксперты предполагают падеж рубля и в дальнейшем: мол, к концу года зеленые деньги могут стоить от 87 до 115 целковых. А почем они будут в 2030 году? Возможно, суммы, собранной с нас на ремонт дома, хватит разве что на покраску дворовых скамеек, если они еще сохранятся к тому времени. И что тогда? Я думаю, оператор выкрутится: начнет драть с нас на покрытие инфляции.

Если мои слова для сотрясателей наших кошельков не аргумент, перехожу к более сочным доводам. Один из них, и это будет в-четвертых, зафиксирован в статье 16 Закона «О производстве капитального ремонта после приватизации жилого помещения». Цитирую: «При приватизации гражданами жилых помещений в домах, требующих капитального ремонта, за бывшим наймодателем сохраняется обязанность производить капитальный ремонт дома в соответствии с нормами содержания, эксплуатации и ремонта жилищного фонда». То есть если на момент приватизации жилья бывший собственник (орган государственной власти или местного самоуправления) не отремонтировал дом, то эту обязанность с него никто не снимает.

Не так давно жители города Асбеста Свердловской области поголовно отказались платить за капитальный ремонт тамошнему О’Пиратору. Если взять наше родное Оренбуржье, то ближе всех по духу свердловчанам оказались новотройчане — за капремонт платят всего 20 процентов населения, чуть дальше орчане — 30 процентов, и совсем далеко жители Оренбурга — целых 80 процентов! Если бы я ходил на митинги, я бы выразил восхищение первым, поаплодировал вторым и пожалел третьих, предположив при этом, что оренбуржцев, возможно, где-то облапошили.

Или власть имущие и обслуживающие власть депутаты и депутатши (или депутатки?) считают дураками нас?

Юрий Лифшиц.