В культурной жизни города произошло весьма неординарное событие. У орского поэта и писателя Юрия Лифшица в престижном московском издательстве вышла солидная книга: пьесы Шекспира в его переводе. Мы связались с Юрием Иосифовичем и попросили его рассказать о публикации более подробно. И вот что он нам поведал.
— Начну издалека. Сейчас много говорят о негативном влиянии соцсетей на общество в целом и на отдельных людей в частности. Но в умелых руках даже соцсети могут приносить пользу. В начале этого года я с помощью моего давнего друга, поэтессы Ирины Санадзе, увлекся грузинской поэзией. Ирина делала для меня подстрочники, я переводил. И выкладывал в Фэйсбук, где обычно «зависаю». Перевод «Синего цвета» Николоза Бараташвили очень понравился московскому композитору Андрею Попову, и он положил эти стихи на музыку. После чего сообщил, что пишет кантату на четыре мои грузинских перевода: кроме указанного, это были «Атенский Сион» Нико Самадашвили, «Мухамбази» Григола Орбелиани и «Осень» Ило Мосашвили. Причем кантата была написана в двух вариантах: для голоса с фортепиано и для хора с оркестром. Андрей Геннадьевич назвал свое произведение «Грузия» и посвятил его мне. Кантата пока еще не исполнялась, но надежда услышать ее имеется.
Затем я увлекся историей известного стихотворения Расула Гамзатова «Журавли», переведенной Наумом Гребневым, положенной на музыку Яном Френкелем и замечательно исполненной Марком Бернесом. Несколько лет назад Гамзатова в сети обвинили в плагиате, и мне удалось доказать, что это обвинение абсолютно беспочвенно. Помогали мне в этом подружившаяся со мной в ФБ однофамилица поэта Патимат Гамзатова и та же Ирина Санадзе. В результате я не только написал большое эссе, но и сделал собственный перевод «Журавлей». Эта работа была без каких-либо купюр опубликована в двух номерах русскоязычной газеты «Кстати», выходящей еженедельно на 56 полосах в... Сан-Франциско. Года три назад главный редактор газеты Николай Сундеев уже публиковал мое «Открытое письмо Михаилу Жванецкому».
А вот история с книгой началась 3 октября 1987 г., то есть 30 с небольшим лет назад, в самый день моего 30-летия. Когда оно отгремело и отшумело, я взялся за перевод «Гамлета». В 1991 г. повез готовый текст в Москву, на Шекспировскую конференцию. Там его любезно согласился прочитать ученый и переводчик Александр Баранов, а по прочтении предложил его для постановки в Челябинский ТЮЗ, где мой «Гамлет» шел два сезона. В прошлом году Александр Николаевич, теперь уже Заслуженный деятель культуры РФ и мой друг, предложил издать мои переводы пьес Шекспира (в 2016 г. их стало уже 8). Этот проект, как теперь говорят, длился около полутора лет, пока, наконец, в октябре в столичном издательстве «Водолей» не вышла из печати книга в твердом переплете, куда вошли, помимо «Гамлета», следующие пьесы Шекспира: «Макбет», «Король Лир», «Ромео и Джульетта», «Как вам это понравится», «Много шума из ничего», «Двенадцатая ночь» и «Венецианский купец». «Двенадцатая ночь», кстати говоря, была поставлена в 2012 г. в Омском ТЮЗе.
Все эти события происходили весной, летом и осенью соответственно. По законам жанра, должно случится что-то и со стороны зимы — ведь год-то у меня юбилейный. Так оно, возможно, и произойдет, потому что зимой 2017 или 2018 года в солидном московском издательстве должен выйти из печати роскошный двухтомник шотландского поэта Роберта Бернса. В раздел «Песни» издания вошли до 100 моих бернсовских перевода, которыми я занимался минувшим летом. Включиться в работу мне предложил известный русский поэт, переводчик и писатель Евгений Витковский, сказавший, что «второго такого шанса может и не представиться». Я постарался воспользоваться им максимально возможным образом.
А если бы не было соцсетей?..
Остается только поблагодарить Orsk.ru за интерес к моей скромной персоне и добавить, что презентация книги пьес Шекспира намечена на ноябрь, о чем я непременно извещу журналистов сайта.
Расул Гамзатов
Журавли (поминальная молитва)
Перевод Юрия Лифшица
Мне кажется, погибшие солдаты
не превратились в пепел или прах,
но вознеслись, бессмертны и крылаты,
и журавлями стали в небесах.
Осенней и весеннею порою
к нам белые взывают журавли,
и каждый раз мы с болью и тоскою
глядим на клин, растаявший вдали.
Летит, курлыча в небе, птичья стая,
летят мои погибшие друзья,
и место в том строю я замечаю:
наверно, скоро очередь моя.
Настанет миг, и в белокрылом клине
взлечу я в голубую глубину,
и всех живых, которых я покинул,
своим прощальным кличем помяну.
Мне кажется, погибшие солдаты
не превратились в пепел или прах,
но вознеслись, бессмертны и крылаты,
и журавлями стали в небесах.