8-9-228-340-300
Сейчас 
Вечером
5239 
Много лет о нём писала не только городская газета «Орский рабочий». Но и областные, и даже центральные. Его живописные работы публиковались в каталогах выставок самодеятельных художников и зарубежных изданиях. Он первым из орских мастеров кисти сделал персональную выставку в Москве. Ему завидовали члены Союза художников СССР. Журналисты называла его талант от Бога. Ветеран труда Виктор Васильевич Старостин прожил шестьдесят лет, тридцать пять из которых я дружил я этим талантливым человеком.
ЗНАКОМСТВО С ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИМ АТЛЕТОМ
Июнь 1964 года. Первая смена загородного пионерского лагеря механического завода "Лесные поляны". Он вместе с «Дружбой" треста «Орскжилстрой» только что переехал на Урал в район села Банное из Ущелья, где они по санитарным нормам не прижились с дымным Новотроицким металлургическим комбинатом (ОХМК). На новом месте оказалось великое множество комаров. Дети из "Дружбы», расположенного на открытом месте, как на сковородке, быстро перекрестили соседний лагерь в лесном массиве в "Лесные комары".
Причина нашествия насекомых известна. Правый низкий берег Урала при весеннем половодье активно заливался. Когда большая вода уходила, в низинах оставались болотца – благодатная среда для размножения «кровопивцев». Много лет потом накануне летнего оздоровительного сезона всё вокруг обрабатывалось санитарной авиацией. С годами проблема решилась сама собой. Урал обезводился из-за плотин гидроэлектростанций, построенных в верховьях. Река усохла, заросла тиной и камышом, зашлаковалась, как вены на ноге. Но до этого издевательства над природой хомо сапиенсом ещё оставалось время!
Тёмно-зелёные военные палатки на четыре раскладушки. Зной в тихий час за тридцать с лишним (и даже ночью ни ветерка!), дышать нечем – спим в плавках с расшторенным входом, напротив него – крестообразное окно с сеткой от мух и комаров. Покатые крыши из сантиметровой фанеры покрашены коричневой краской. Полы из того же материала. Наши вещи в чемоданах под раскладушками и висят под потолком на самодельных вешалках, сделанных из верёвки и палки. Навести порядок в таких спартанских условиях да ещё во время дождя, – практически не возможно. В первом отряде пять палаток пацанов тринадцати-четырнадцати лет. В отдельной – воспитатель Галина Константиновна и две пионервожатых.
С первых дней приезжает мой отец, батя, в прошлом фотокорреспондент городской газеты "Орский рабочий". Он тогда работал в одном из отделов треста «Орскжилстрой». Стал фотолетописцем жизни пионерской дружины. Быстро перезнакомился с руководством и сотрудниками. На коротке сошелся с холостяком-плавруком Виктором Васильевичем Старостиным. Оставался у него с ночевкой. Спали на одной панцирной кровати. Я бывал в той комнате на летней эстраде. Отсюда звучала музыка и новости из Москвы. Громкие динамики, развешанные по деревянным электрическим столбам, транслировали передачи громко – аж до соседнего лагеря. В комнате стоял усилитель, который вместе с микрофоном использовался во время многочисленных концертов художественной самодеятельности. Благодаря отцу, я стал ближе к Старостину, хотя он был и старше на одиннадцать лет.
Во время тихого часа приглашал меня на детский пляж, где утром и вечером проводилось купание отрядов. Я плавал в Урале за заградительной сеткой и загорал на песке, а Старостин в белой кепочке на русых волосах доставал из холщовой сумки серую картонку и тюбики с масляными красками. Раздевался до плавок. Фигура древнегреческого атлета. Сформировался за три года службы в армии. Теперь поддерживал тонус пробежками, турником, плаванием, футболом с мальчишками.
На берегу в тени кустов раскладывал брезентовый стульчик и начинал рисовать на серой картонке, положив её на колени. Я подходил, смотрел через загоревшее плечо на грубые мазки, которые хаотично, как мне казалось, наносились различными красками на карандашные наброски. Беличья кисточка время от времени вытиралась тряпочкой. Вблизи – мазня-мазнёй. А издали – очень похоже на натуру. Узнавались деревья, тропинка в кустах, пепельно-голубое небо с редкими барашками облаков. Только всё на картине казалось каким-то трогательным, с романтическим налётом. Привораживает, притягивает. Можно смотреть подолгу и с настроением. О чём-то думать, мечтать, вспоминать...
– Виктор Васильевич, вы для кого рисуете?
Не отрываясь от скачков кисти, прищурится на работу, откинет голову назад.
– Хожу в художественную студию члена Союза художников СССР Марка Михайловича Мешкова Дома культуры Машиностроителей. На лето дано задание – сделать работы.– А подарить можете?
После паузы.
– Пока нет. Должен показать руководителю.
... Помнится ночная рыбалка. Физруки две сетки для большого тенниса связали с прорезью в середине, куда пришили мотню из хозяйственных сеток. По бокам закрепили толстые палки. Получился бредень. После рыбалки его обычно сушили – растягивали на траве под кустами за летней эстрадой – подальше от глаз начальства.
... Ребятня в лагере видела десятые сны. В чистом небе холодные снежные звёзды, наискосок над лесом – ровно надутая луна. Она, казалось, как и я на берегу, с любопытством рассматривает мужиков, которые тихонько плывут по течению, заводя один край бредня к берегу. Женщины заходят с боков, кричат, поднимают весёлый шум, палками бьют по воде, чтобы испуганная рыба плыла в середину.
– Давай-давай! Прижимай ко дну, чтобы ни одна не выскочила!
Тяжёлый бредень с водорослями, поднимая волну, с шипением вытягивался на мелкую гальку. Сзади танцевали и кричали женщины.
– Ха, есть! Что-то попалось! – Сразу несколько рук полезли в мотню. В ней две щучки по полметра и несколько сорожек с крупную мужскую ладонь.– С почином! – Мужики счастливо и со смехом бросали рыбу в оцинкованное ведро, где собрались варить уху. Живность яро дергалась, плескалась в замкнутом водном пространстве.
Радовала всех. Задача для женской половины – почистить и выпотрошить. Костёр уже горел, разбрасывая тени от людей на деревья противоположного берега.
– Ну-у, рыбаки заработали по рюмахе!
С расстеленного покрывала взяли несколько эмалированных кружек. Плеснули водки. Закуска и кружки принесены с ужина. За водкой съездили в город. Пили стоя, весело балагуря и подбадривая друг друга. Сделали ещё пару заплывов.
Я ухи не дождался: сильно захотел спать. Иззевался весь. Взрослые остались. Среди них батя, Галина Константиновна и Виктор Васильевич. Вокруг луны грязно-серая дыра среди облаков с опалёнными пепельными краями. Блестящая наезженная дорога через пустырь в лагерь кажется иной, чем при солнце. В кустах кто-то невидимый сидит и дышит прохладой. Вершины вздрагивающих тополей серебрятся. Звёзды горят, как далёкие лампочки разных размеров. Две колеи от машин поворачивают в лес и уходят в чёрный провал. Немного жутковато.
... Отцовские чёрно-белые фотографии сохранили моменты счастливого детства. Я в белой рубашке и собственноручно наглаженном пионерском галстуке в группе барабанщиков на какой-то торжественной линейке. Вот играю в футбол – был центральным защитником. Правда, в беге – тяжеловат. Зато мяч выбивал почти от ворот до ворот.
Здесь я чертёнком на празднике Нептуна. Рядом, в дюралюминиевой лодке, укрытой водорослями и цветами, Виктор Васильевич в роли Владыки морей и озёр, рек и ручейков. На голове блестящая корона с зубцами. Густая борода и усы из водорослей через верёвку. Из подвядших водорослей на теле торчит крепкая рука с высоким деревянным трезубцем, украшенным полевыми цветами. Все костюмы и оформление дружно делались взрослыми и детьми во время тихого часа. Тогда же, смеясь и радуясь предстоящему празднику, мы учили слова сценария.
А вот я лежу на пляже на животе, подняв вытянутые ноги и прямые руки перед собой. Идёт обучение плаванию. Над группой мальчишек, распластав руки с накачанными бицепсами, стройной фигурой и крепкими ногами, стоит Старостин. Воистину древнегреческий олимпийский атлет!
В СВЯТАЯ СВЯТЫХ
С сентября 1976 года я – корреспондент городской газеты «Орский рабочий». Об этой профессии мечтал с седьмого класса. Определённый опыт накоплен – имел удостоверения внештатного корреспондента областной газеты «Южный Урал» и «Орского рабочего». Но все мои заметки были какими-то штампованными, написанными унифицированным журналистским сленгом. Все эмоции и красоты, как мне они представлялись, убирались редактором или завотделом соцсоревнования, откуда я начал свою творческую биографию. А хотелось написать что-нибудь от души, трогательное, необычное. Чтобы читатель удивился, восхитился, порадовался. Чтобы собратья по перу позавидовали белой завистью. Но до мастерства ещё было далеко – это тебе не «трое суток шагать, трое суток не спать ради нескольких строчек в газете». Были такие слова в популярной тогда песне о журналистах. Позже открыл для себя большую литературную форму – очерк, который о-очень редко сегодня публикуется в областных и городских газетах. Из-за нехватки места и средств к существованию иногда пишутся так называемые зарисовки о людях. Предпочтение рекламе и информации – краткой или расширенной. А где ЧЕ-ЛО-ВЕК?! С его внутренним миром: мечтами, чаяниями, сомненьями, размышлениями, любовью... Да и где он, извините, этот самый человек, бывший активный строитель коммунизма?.. Спился бомж безработный?..
Я не однажды по заданию редакции или по зову души сидел в мастерской Виктора Старостина, которого называл уже по-взрослому – Василичем. Встречи слились в одно большое закольцованное воспоминание. Как будто прошли недавно. А было-было... двадцать и более лет назад.
Управление треста «Орскпромстрой». В длинном коридоре на втором этаже возле углового кабинета большие транспаранты и лозунги к различным демонстрациям: 7 ноября – Дню рождения Великой Октябрьской Социалистической революции, к Новому году, Первомаю и Дню Победы. За дверью – кабинет художника треста. Из крайнего окна виден торец панельного дома, где квартира Старостиных на первом этаже. Два других почти доверху заставлены планшетами и картинами.
Василич заваривает чай из семи трав, собранных и высушенных собственноручно. Каждую аккуратно вынимает чайной ложечкой из отдельной металлической баночки. Рассказывает о каждой траве, её медицинских свойствах. Стены от пола до потолка плотно завешаны картинами в самодельных рамках. Портреты, пейзажи, натюрморты, бытовые сценки.
Позже появятся большие групповые портреты гегемона социалистической революции – рабочего класса: молодые строители, хлебопёки, стройотрядовцы... Фотографии его картин будут публиковать центральные журналы и каталоги выставок самодеятельных художников, в которых принимал участие...
Багет заказывал плотнику, потом напиливал по размеру и красил. Много работ на полу без рамок. Их судьба пока не определена. У окна на тумбочке свой бюст, сделанный под настроение из пластилина. Один в один с оригиналом! В смежной комнатке склад – полки от пола до потолка забиты работами. Пахнет масляными красками. Уютно, спокойно, счастливо. Из обшарпанного лампового радиоприёмника слышна тихая музыка радиостанции «Маяк». Небольшой столик для чаепития. Ободранные стулья. Электроплитка на двух красных кирпичах. Алюминиевый закопчённый чайник. Такой же – заварной, из нержавейки. Свежие пряники и баранки.
На отдельной стене масляные работы, не характерные для Старостина. Мужской портрет с поднятой головой и взглядом как бы со стороны.
– Это отец. Автопортрет. Тоже был художником. Погиб в сорок втором на фронте. Мне было четыре года. – Дует на горячий, крепко заваренный чай, отлитый в блюдечко. Нравится ему так. Хозяин – барин. Я пью из отколотой фарфоровой кружки. Разговор скачкообразный – обо всём.
– Недавно были в гостях чехи. Трое специалистов работают на монтаже оборудования строящейся макаронной фабрики. Уезжая на Родину, покупают живописные работы местных художников. Традиция что ли такая. Или культура. У бригадира – особняк. Большая комната второго этажа отдана под картинную галерею. Видел фотографию. Были чехи в нашем художественном фонде. Купили у ребят три работы. У меня же – пять! Я немного скинул в деньгах.
Со Старостиным можно говорит на любую тему. На всё найдётся доброе, мудрое слова. Его мягкий неторопливый баритончик и тишина убаюкивают. Глубокие познания в разных сферах жизни и искусства Василич ненавязчиво использует в разговоре, не обижая дилетанта. В прохладную погоду приоткроет большое окно, пока курит сигарету. Летом оно всегда нараспашку. К слову об окне. Если горит по ночам, значит он работает, готовится к очередной выставке. Галина Константиновна выйдет на улицу, проверит. Заходить не будет. Однажды беременной принесла ему ночью прямо с плиты любимые пирожки с зелёным луком и яйцами. Он неожиданно сорвался, накричал.
— Ты что проверяешь меня, да? Видишь, я работаю, а не водку пью! Твой приход выбивает из ритма и творческого настроения! Без твоих пирожков не сдохну! Чтобы такого больше ни-ког-да не было!
Крутой и обидчивый в минуты творческого поиска и порыва. Редко кого привечал и приглашал в мастерскую, в святая святых. Мешают, отвлекают, не настраивают... Зато на выставках рассказывал о своих работах дотошно, как профессиональный экскурсовод. Был лектором общества "Знание". Даже те, кто холодны к живописи, слушали с круглыми глазами и разинув рот. Мог сказать так образно и ярко, что уже без него, глядя на картину, слышал в себе его проникновенные слова. Время за разговорами с ним проходит незаметно и радостно. Порою беседы затягиваются на пол дня. Когда выпивали по рюмке-другой крепкой "Творческой" бывало и больше. Прощался с ним всегда окрылённым, успокоенным, целенаправленным, напитанным творческой энергией и вдохновением.
... Мы говорили о Горячем Ключе, откуда он недавно вернулся из Дома творчества. Подвернулся случай, улыбнулась удача с путёвкой. Везёт тем, кто везёт! Горячий ключ расположен в Краснодарском крае, где природа на любой вкус – степи, горы, луга, экзотические деревья. Рисуй – не хочу! Здесь можно получить лечение в минеральных источниках, а чистейший горностепной воздух закупоривать в бутылки и раздавать дома, в промышленном городе, как лекарство. Атмосфера покоя, тишины, наслаждения, ласкового солнца расслабляют. Ходишь как в нирване. Рядом на любой вкус красивые раскомплексованные женщины со всего СССР, жаждущие приключений. Плюс натуральные кавказские вина – дешёвые, в богатом ассортименте. А ещё знаменитая чача из винограда. Хочется попробовать всего! День-другой – и ты уже не творец прекрасного, а пожиратель его. И двадцать четыре дня отпуска пролетают, как во сне – красиво, весело, с чувством собственного достоинства и авторитета. Но... безрезультатно для творчества. А в нём расслабляться нельзя! Чтобы писать хорошо, надо писать много. Думаю, эти слова относятся не только к писателям и поэтам, но и к художникам. Рука и мозги теряют сноровку, навык. Как руки пианиста...
Василич был здесь впервые, хотя уже наслаждался Чёрным и Балтийским морями. Видел Волгу и Урал в разные времена года, на разных маршрутах и плавсредствах. Но курортные места по-особому завораживают, приколдовывают, заставляют снова и снова возвращаться. Для художника и фотографа это вообще кладезь: каждый градус обзора панорамы – новая композиция и неповторимый пейзаж. Не сходя с места, как говорится, и не отрывая задницы от стульчика. Старостин приехал работать! Сразу после завтрака брал этюдник, большой зонт от солнца, брезентовый раскладной стульчик. И бутылку с минеральной водой. Уходил подальше от новых друзей и пищевиноварительных соблазнов. Порой не возвращался к обеду. Просил соседей принести второе блюдо в номер. Там был электрический чайник. Заварка – своя, на семи травах. После ужина доделывал неоконченное произведение, чтобы с утра уйти на новое место. Его, как всегда во время работы, захватывал азарт. Когда ещё попадёшь в такие благодатные края!
... По окончании творческой командировки жюри отбирало материал для большой выставки пейзажей в Москве. У членов Союза художников СССР взяли по две-три работы. У самодеятельного художника-любителя из глубинки, из сорока пяти законченных работ понравилось сорок! Тогда же состоялся профессиональный разговор с народными и заслуженными художниками СССР.
– Почему вы до сих пор не член Союза?– Специального образования не хватает.– Оно вам не нужно. У вас и так всё есть. Талант и неуёмная работоспособность! Как член Союза будете иметь льготы: мастерскую, творческие командировки, общение с профессионалами на более высоком уровне. Но для этого придётся недели три-четыре пожить в Москве, потереться в наших кругах, заявить о себе. Мы со своей стороны напишем рекомендации, сделаем всё необходимое. А вообще приглашаем с персональной выставкой в столицу!
Вечером счастливый Василич позвонил с почтового переговорного пункта домой. Жена низким голосом от профессионального хронического ларингита поздравила его с таким признанием. Но бабский эгоизм сделал своё скрытое дело, и она печально сказала:
– Возвращайся лучше домой! Я соскучилась...
Во время небольшого застолья, которое он сделал в Союзе художников по возвращении, ему пообещали помочь с членством. Но, помня их предыдущий отказ, гордо отказался. Был самолюбив и обидчив! Конечно, потом жалел. После поездки в Горячий Ключ начал готовиться к выставке в Москве. О времени можно договориться с мудрым директором треста, взять отпуск. А как быть с деньгами? Жена Галина Константиновна, судьба с которой свела в "Лесных полянах". (Её слова: "По ночам пересидел всех своих конкурентов!") Работает учителем математики в средней школе. Зарплата – не разбежишься. Подрастает дочь. Всем нужно время и деньги. А хочется выставляться. Тоже затраты немалые – краски, холсты, рамы. Но надо заявлять о себе. Местные члены Союза художников СССР приглашают для участия в различных выставках, к оформлению мемориала Ленинскому комсомолу на улице Ленинского комсомола, что против швейной фабрики. Но вступать в Союз не торопят – нет необходимого образования. А ЗНУИ (художественное отделение московского заочного народного университета искусств) – не в счёт.
Часть очерка II читайте в воскресенье...
Автор текста и фото Валерий Тихомиров,член Интернационального и Российского союзов писателей, Союза журналистов России,заслуженный работник культуры г. Орска
